Часть первая.                                     

Для лучшего восприятия произошедших событий, хочу вкратце описать Монголию (МНР). Небольшой экскурс. Глубоко ошибается тот, кто думает, что Монголия это пустынная страна. Она занимает территорию более 1,5 миллионов квадратных километров, или по величине площади, почти равна территории 3х Франции. Наибольшая  протяженность с запада на восток-2400 км, а с севера на юг-1260 км. На западе страны - это Монгольский Алтай, граничащий с Горным Алтаем России. На востоке – это бывшая Манчжурия, сейчас Внутренняя Монголия Китая. На севере это Бурятская республика с приграничным городом Кяхта, связанная со столицей страны Улан-Батором автострадой, а также станция Наушки на железной дороге. На юге – это пустыня Гоби, уходящая в Китай. Собственно пустыня Гоби занимает около 30 % территорий страны. Более 40 % территорий – это горы. На севере преобладает восточносибирский ландшафт с сибирскими лесами и озерами. С учетом больших и малых озер (иногда пересыхающих) в Монголии насчитывается более 3 тысяча озер. На севере Монголии недалеко от озера Байкал, находится второе по величине озеро Хубсугул (его называют младшей сестрой Байкала). Его длина 134 км., ширина 35 км.. глубина достигает 238 м. В озеро впадает 45 речек, а вытекает только одна река Эгийн-Гол. В дальнейшем эта река, наряду с десятком других рек, таких как Идер, Мурен, Чулут, Тола, Орхон, Еро, Хара и других впадает в реку Селенга, которая является главным притоком озера «Байкал» и дающая до 60 % притока воды из Монголии. Так, что запад Монголии соединен с Северным Ледовитым океаном через озеро Байкал, Ангару и Енисей.
  Реки восточной части страны относятся к бассейну Тихого океана.  Хангайские  и Хэнтийские  горы ,  находящиеся в середине Монголии, делят страну на западную и на восточные части. Берущая начало в Хэнтийских горах река Онон впадает уже в России в реку Шилка, а то в свою очередь в Амур. Река Керулен, берущая начало в Хэнтийских горах течет по Восточно-Монгольской равнине (1090 км) и впадает в озеро Долай-Нур в Китае, которая соединена с рекой Аргунью и далее с Амуром.
Север и Северо-запад  Монголии  покрыты  лесами - площадь лесов составляет около 10 % этой огромной страны.  Республика не только заготавливает и перерабатывает ценные, хвойные породы деревьев, как кедр, сосна и др., но и экспортирует их.
Степные районы северной и восточной Монголии представляют собой отличные пастбища, где круглый год выпасаются большое количество поголовья скота.
До второй Мировой войны МНР имела дипломатические отношения только с СССР. Взаимные связи постоянно укреплялись не только в технико - экономическом
 сотрудничестве , но и в других областях, включая военные. Достаточно вспомнит ожесточённые бои в 1939 году, когда советско-монгольские войска, под командованием Георгия Константиновича Жукова и маршала Х. Чойбалсана  разбили японские войска ,   вторгшиеся на территорию Монголии в районе реки Халхин-Гол на востоке страны и  изгнали их.
Монголия, наверное,  единственная страна, которая не предала Советский Союз (в отличие от западных соседей) в самые критические дни Великой Отечественной Войны, когда немцы стояли в нескольких десятках километрах от Москвы. Не только не предала, но и всемерно помогла. По всей стране развернулся сбор средств и подарков в фонд помощи Красной Армии. В этот фонд поступали тысячи тонн продуктов питания; мяса, жиров, многие тысячи голов скота, теплая одежда: полушубки, унты, шапки, рукавицы. За 4 года войны советскому Союзу было поставлено около 485 тысяча лошадей, в том числе свыше 30 тысячи в качестве дара от монгольского населения. Кроме того, на средства  населения была создана танковая колонна «Революционная Монголия» и эскадрилья истребителей «Монгольский арат», на формирование которых населения собрало более 300 кг золота и 2,5 млн. тугриков. И все это, при населении 759, 2 тысяч человек (перепись 1944 г.) и в окружении воющего враждебного Китая и  Японской Манчжурии. В 1945 году вооруженные силы МНР совместно с Советскими войсками предприняли героические переходы через пустыню Гоби для разгрома Японской  Квантунской  армии. В результате возросшего престижа и авторитета и при дипломатической поддержке СССР гоминьдановское правительство Китая вынуждено было заявить, о своем согласии признать независимость МНР в существующих границах.
После окончания Второй Мировой войны тесное технико-экономическое и культурное сотрудничество продолжалось.
В 1949 году была построена железная дорога Наушки (СССР) – Улан-Батор с протяженностью 400 км. В 1956 году ее соединили с Китаем, превратив в Трансмонгольскую магистраль. Сейчас по ней ходят поезда Москва-Пекин. С помощью СССР создавались крупные предприятия угольной  и горнодобывающей промышленности. Строились аймачные электростанции. Аймак – это область. Монголия разделена, территориально и административно на 18 аймаков.
Также создавались предприятия пищевой и легкой промышленности и т.д. Если до революции 1921 года экономика страны носила исключительно скотоводческий характер, то в результате аграрной политики правительства быстрыми темпами стало развиваться земледелие. За период  с 1965 г. по 1984 г. с помощью СССР  были построены и  введены в эксплуатацию  30 сельхозпредприятий, в том числе 22 госхоза (совхоза), 6 кормовых хозяйств и 2 сельхоз объединения (СХО или колхозы). К началу 1983 года, в сельском хозяйстве станы насчитывалось 10,8 тысяч тракторов, 2,5 тысяч   зерновых комбайнов, более 3700 грузовых машин, более 10 тысяч различных сельхоз. машин, в  том числе более 1,5 тысяч пресс-подборщиков. В результате освоения целинных земель, площадь пахотных угодий превысила 1 миллион гектар, и Монголия превратилась из страны импортирующей пшеницу в страну  - экспортирующую и полностью обеспечивающей себя хлебом. Теперь земледелие стало неотъемлемой частью сельского хозяйства страны. Чтобы этого добиться, кроме материальной базы, нужны были кадры. В зарубежных и национальных ВУЗах, техникумах, ПТУ были подготовлены около 700 агрономов, около 700 инженеров, более 1200 агротехников, около 1000 механиков, около 25000 трактористов и комбайнеров.
Построенные с помощью советских строителей госхозы и кормовые хозяйства представляют собой современные комплексы; с электростанциями, котельными, ремонтными мастерскими, школами, детскими садами, больницами, жилыми домами и т.д., и т.п., в зависимости от профиля хозяйства. И все это «под ключ». А прежде, чем спроектировать и построить эти объекты, нужно было провести громадные проектно-изыскательские работы.
В первое время, в период освоения, в этих хозяйствах работали советские специалисты-консультанты; от консультанта-директора, главного агронома до сварщика и токаря. В некоторых хозяйствах число специалистов доходило до 15 человек, и все были с семьями. Это я описываю только о сельском хозяйстве. А сколько других отраслей надо было развивать?
Генеральным заказчиком возведения всех этих объектов был Государственный Комитет Экономического сотрудничества (ГКЭС) СССР. А генеральным подрядчиком был Минпромстрой СССР. Специально для этого были созданы Советские Общестроительные Тресты (СОТ). СОТ-1 был создан в городе Дархане, втором по величине промышленном городе МНР. СОТ-2 и СОТ-3 базировались в Улан-Баторе, это мощные строительные организации, имеющие свои домостроительные  комбинаты, керамзитовые заводы, автокомбинаты, и т.д., со всей своей инфраструктурой. Строили объекты порой за тысячи километров от базы. И все это, до последнего кирпича и гвоздя надо было доставить автотранспортом по грунтовым, наезженным дорогам,   в любую погоду, хоть 30 жару или 40 мороз.
Дороги Монголии, - это особая тема. Когда я слышу о ралли-Дакар, всегда думаю «Зачем ехать на середину Африканского континента?» Проедете  от Горного Алтая на восток до реки Халхин-Гол. Все испытаете. Через горы, реки и долины, степи и пустыни Гоби. Более 2,5 тысяч км.
На тот период с 1975 года по 1985 год, когда я там работал, была одна асфальтированная дорога, проложенная от приграничного советского города Кяхты, через г. Алтан-Булак, г.Сухэ-Батор, г.Дархан. город Улан-Батор-336 км. А дальше еще 35 км до г. Налайх с угольной шахтой и военным аэродромом, где, откуда-то, из-за засыпанных землей ангаров с ревом выскакивают реактивные самолеты и резко, почти вертикально взмывают ввысь. Через некоторое время раздается громкий хлопок и все замолкает. Аналогично и в г.Чойбалсане, на востоке страны. Впечатляет масштабы сотрудничества. Еще одну дорогу с асфальтовым покрытием прокладывали на Запад. К концу 1985 года было приложено около 300 км. Ее строили сами монгольские дорожники. Официально протяженность автодорог в Монголии составляет около 75 тысяч километров. Все они грунтовые, кроме выше указанных . До 70% грузов перевозятся автотранспортом.
Автопарк  грузовых машин был укомплектован почти полностью, автомобилями советских марок (ЗИЛ-130, ЗИЛ-164), а легковых машин - УАЗиками.
Монголия издревле является исконно  животноводческой страной с пастбищно-кочевой системой. Скотина круглый год выпасалась на естественных пастбищах и монголы не заготавливали корма на зиму, так как зимы там малоснежные. А при обильных снегопадах, которые периодически случались, скотина не могла добыть корм из под снега, что приводило к пагубным последствиям. На долю животноводства приходится около 80% всего экспорта страны. (Это на начало 80х годов). Поэтому, одной из приоритетных задач в животноводстве, было развитие кормовой базы животноводства.
Основу кормовой базы в МНР составляют естественные пастбища, это свыше 120 миллионов гектаров, которые дают до 95% кормов, потребляемые скотом на выпасе. По подсчетам монгольских ученных, процент использования пастбищ к началу 80 годов составлял 62,7, т.е. переизбыток пастбищ. Работая в сельхоз - управлении  Селенгинского аймака (4 года), я ежегодно наблюдал, как приграничные районы Бурятской АССР загоняли большие отары овец на территории Монголии для выпаса в весенне-летний период. Так же заезжают механизированные бригады для заготовки прессованного сена. Интересно   наблюдать, как на КПП в Алтан-Булаке стоят колонны машин в сторону Союза (в основном ГАЗ-53), груженные прессованным сеном и монгольские пограничники протыкают длинным металлическим штырем тюки сена в кузовах автомашин - контролируют.
Площадь  сенокосных угодий в стране составляет 1,9 млн. га. Заготовка прессованного сена возросла с 790 тыс. тонн в 1960 г.  до 1,2 млн. тонн в 1984 г. Создаются специализированные хозяйства по заготовке прессованного сена в государственный страховой фонд. Парк пресс- подборщиков достиг к 1983 году более 1,5 тыс. штук. Пресс-подборщик-это прицепная машина, которая следуя за трактором, подбирает скошенную траву и прессует ее в тюки прямоугольной формы.
Для оказания помощи в организации обучения механизаторов устройству, регулировке и правильной эксплуатации машин, я и был командирован В МНР в 1975 году заводом производящим пресс-подборщики (г Фрунзе, Киргизской ССР). В советское время заводы не имели самостоятельного выхода на зарубежные рынки. Монополия была за Министерством Внешней торговли СССР. Все торговые операции проводились через его внешнеторговые объединения; В.О «Трактороэкспорт», «Автоэкспорт», «Авиаэкспорт», «Запчасть экспорт», и т.д. Все они функционировали за рубежом под эгидой Торгпредства при Посольстве СССР. Понятно, что  я был специалистом  В.О «Трактороэкспорт». К моему приезду, в Улан-Баторе уже были специалисты крупнейших заводов как; Ростсельмаш (Ростовский комбайновый завод), ВТЗ (Волгоградский завод гусеничных тракторов), МТЗ (Минский завод колесных трактов) ЮМЗ (Днепропетровский машиностроительный завод или Южмаш), ХТЗ (Харьковский тракторный завод), Харьковский моторный завод «Серп и Молот».
Первые 2 месяца, я с семьей (жена и дочь) прожил  в Улан-Баторе в гостинице. Все специалисты были с семьями. Затем, по согласованию с Минсельхозом МНР был направлен в город Сухэ-Батор Селенгинского аймака, как бы консультантом главного инженера Управления сельского хозяйства аймака. Селенгинский аймак находится на севере страны и граничит с Бурятской АССР. Административный центр город Сухэ-Батор (около 30 тысяч населения) находится также на севере, у самой границы, на слиянии 2х самых крупных рек Селенга и Орхон. Через нее проходит трансмонгольская железная дорога Наушки (СССР) - г. Сухэ-Батор -  г. Дархан - г. Улан-Батор и далее в Китай, а также автодорога  г. Кяхта (СССР) - госхоз «Алтан-Булак» - г. Сухэ-Батор- г. Дархан-г.Улан-Батор.
Селенгинский аймак, по территории самый маленький из 18 аймаков (площадью всего 43 тыс. 〖км〗^2), был, что называется  житницей страны. На ее территории находились 14 госхозов и 2 кормовых хозяйств, специализирующихся исключительно на заготовке прессованного сена. Из перечисленных - 4 госхоза и 1 кормовое хозяйство были построены  при помощи Советского Союза и представляли собой современные комплексы.
Самое крупное в стране кормовое хозяйство «Шамар» имело более 100 пресс-подборщиков и много другой сено - заготовительной техники и более 250 колесных тракторов (МТЗ, ЮМЗ) так что, закрепление меня за Селенгинским аймаком было вполне оправданным.
Остальные специалисты заводов, которых я перечислил выше, оставались в Улан-Баторе при базе «Амгалан» - (Благополучие). База «Амгалан» это организация  снабжающая всю страну сельскохозяйственной техникой и др.
В дальнейшем, вновь прибывающие специалисты направлялись в другие аймаки. В г. Сухэ-Баторе первый  месяц  я прожил в гостинице города. Там познакомился с семьей Владимира Чекунова из подмосковной Щербинки. Он работал по контракту инженером котельной мелькомбината.
Впоследствии Сельхоз управление выделило мне освободившуюся квартиру и обеспечило всей необходимой утварью.
В зимний период, по согласованию с Минсельхозом, группа специалистов «Тракторэкспорт» организовывала командировки по хозяйствам для проведения обучения механизаторов правилам постановки техники на зимнее хранение, правилам эксплуатации и ремонта и т.д.
Мне так же приходилось участвовать в таких длительных до 30 дней командировках. В этих командировках нас, почти всегда, сопровождал механик базы «Амгалан» Хайдав, как проводник и переводчик. Человек весьма скромный, неплохо говорящий по-русски, небольшого роста, неопределенного возраста (30÷40 лет). Отлично знающий трактор и другую сельхозтехнику. Отличный сварщик, мастер на все руки. По его признанию, он только не знает работу вязального аппарата пресс-подборщика.
В командировку мы собрались ехать на 2х машинах УАЗ-469, 5 специалистов и Хайдав. Эта была моя первая длительная командировка в составе большой группы. Выехали уже после обеда. Путь лежит на запад, по асфальтированной дороге (пока). Об этой новой дороге на Запад, я уже упоминал. Проехав километров 30, остановились пообедать, соответственно отметили начало командировки. Стало вечереть. Мороз крепчал (наверное, градусов 30). На небе зажглись яркие звезды. Вскоре впереди засветились огоньки какого то поселения.  Я уже потом узнал, что это был Лун сомон (Аймаки административно делятся на сомоны - районы). Здесь сходятся дороги на юго-запад, на запад, на северо-запад, на север. Так сказать, узловая станция. И здесь же мост через реку Тола. Подъезжаем к гостинице. А в сомонах гостиницы небольшие, в саманных домиках. Все вокруг установлено гружеными машинами. Выясняется, что свободных мест нет. Есть только «Дарговский», то есть VIP номер. «Дарга» - на  монгольском языке значит начальник. Хайдав настойчиво беседовал с администраторшей, куда-то ходил с ней. Пришли с еще одним мужчиной. Наверное «Дарга» сомона. Что-то решали. Смотрю, на кроватях клиенты, видимо водители, укрытые тулупами, зашевелились. Хозяйка принесла несколько матрасов. Расстелила их между коек. Водители легли на них, укрывшись своими тулупами, освободив нам койки. Один из них, укладываясь, на русском языке, так изящно спросил-сказал - «Что боролись?» Я ответил – Да чемпионат союза. И мы, не ужиная, завалились на их места и заснули праведным сном. Утром встали спозаранку вместе с монгольскими водителями. Надо было заводить машины, что после 30-40 градусной ночевки представляет определённые трудности. Для этого паяльной лампой подогревали поддон двигателя, затем заводной рукой прокручивали двигатель, чтобы горячее масло прошло по каналам смазки, потом также грели коллектор подачи горючей смеси. И только после этого пробовали заводить стартером, а иногда совместно и с заводной ручкой. Монгольские водители, обычно, возили с собой кошму-войлок и при горячем двигателе наезжали на один конец войлока, а оставшейся частью накрывали переднюю часть машины вместе с кабиной.
Отношение с Хайдавом были весьма дружественные. Ребята, бывало, над ним подшучивали , что либо предлагая. Он обычно говорил - смеясь, - Не, такой вопрос ничё  не подойдет. Когда старший по группе, он же  и ветеран пребывания в Монголии, объехавший все вдоль и  поперек, решал возникшие проблемы криком, Хайдав говорил - Женя нервы играет. Успешно закончив командировку, обучив всех встретившихся механизаторов, вернулись в Улан-Батор. Я, поездом Улан-Батор-Сухэ-Батор вернулся в ставший мне родным, на целых 4 года, город.
Строители, жившие там и по 5-7 лет; рассказывали, как поехав  домой в отпуск, побыв там некоторое  время, дети спрашивали – Мама, когда поедем домой (подразумевая Монголию)?
После Нового Года «Трактороэкспорт» выделил и мне  машину УАЗ-469. В Торгпредстве был штатный представитель «Трактороэкспорта» Михаил Брусенцов. По его словам, машину перегнали из Чили после Пиночетовского путча. Поэтому, машина была не новой. Тем не менее, проездил я на ней почти по всей Монголии и почти 4 года.
Главный инженер сельхоз управления Тлеухан (по национальности монгольский казах) воспрял  духом, так как в управлении не было своих машин. Чтобы куда-то поехать в хозяйство, он должен был заказывать машину в городской автобазе. Видимо, машины когда-то были, т.к. во дворе управления был сарай, состоящий из 2х боксов, один из которых мне и выделили. Машину еще надо было утеплить (после Чили). Но основным недостатком было отсутствие вакуум - усилителя тормозов, и эффективность торможения всецело зависело от усилия нажатия на педаль торможения. Если разгонишь машину, то и не скоро ее остановить, что приводило, иногда, к печальным последствиям.
Особо необходимо отметить одно обстоятельство, сильно повлиявшее на мое пребывание в г.Сухэ-Баторе. На окраине города, вдоль трассы, в сторону Союза располагалась ПСМК - передвижная строительная механизированная колонна от СОТ-1 в г. Дархане. Местные жители называли ее «Орс база» - русская база. Там были 2 магазина, детский сад, школа (для млад. классов)  и клуб с кинозалом, куда, впоследствии, и устроилась моя жена, а дочку взяли в садик.  Но  важно то, что при нем была автобаза, к помощи которой мне постоянно приходилось обращаться, и с некоторыми работниками которой, впоследствии сдружился, по причине взаимной зависимости.
Началась весна, и я полностью окунулся в работу. Бесконечные командировки не только в аймаке, но и по всей Монголии. Часто приходилось ездить и в Улан-Батор за 330 км., то оформление командировок, то квартальные отчеты и решение всяких вопросов.
Володя Чекунов, о котором я упоминал, как-то попросил взять его в Улан-Батор, когда я туда поеду. Ему надо было в ГКЭС. Дело было летом. Перед выездом я зашел к начальнику сельхоз управления Заяту, поставив его в известность об отъезде. Он принял к сведению и предупредил,  «Езжайте осторожней.  Я на днях ехал и видел такую аварию…». И как накаркал . В Улан-Батор доехали нормально. Володя по дороге практиковался вождению автомашины. На обратном пути в город Дархан к нам подсел еще один Володя из ПСМК. На выезде из города я обогнал ЗИЛ - рефрижератор с советскими номерами. В 20 километрах от города дорога проходит мимо озера с топкими  и плоскими брегами. Дорога в этом месте тоже, какая-то бугристая, неровная, видимо из-за мягкой почвы. Началась тряска. Вдруг, машина произвольно уходит влево, я кручу баранку вправо. В сознании промелькнуло, что баранка вращается свободно. Машина не управляема. О недостаточности эффекта торможения я уже упоминал. На скорости 50-60 километров, наискосок перелетаю через придорожный кювет - благо, он был наполовину засыпан и пологий. Проехав по дуге с десяток метров по полю, машина заваливается на левый бок, а потом переворачивается на крышу. Оглянулся на пассажиров, оба Володи шевелятся, пытаясь выбраться из машины. Тут же появляется ЗИЛ - рефрижератор. Водитель спрашивает – Все живы? Помню, я еще не вылез, как он сказал, - У вас рулевые тяги оторвало. Я тоже, как-то выбрался из машины. У меня была прокушена губа. Левая щека вспухла. У Володи Чекунова была поцарапона рука до локтя. Все были в шоке. Это рассказывать долго, а произошло все в секунду времени и неожиданно. Водитель ЗИЛа говорит, - Я вам помочь ничем не могу, спешу на границу, закрывается в 5 часов, а то придется ночевать в поле. И дает спасительный совет. – Вы напишите записку об аварии и с попутной машиной передайте в автокомбинат СОТа, диспетчеру. Только напишите что машина с посольства. Я написал как есть - машина и специалист с Торгпредства при Посольстве. Записку передал с монгольской машиной. Потом передал еще раз с другой машиной. Рефрижератор уехал, забрав Володю из ПСМК. Он жаловался на боль в груди. Видимо ударился об спинку переднего сиденья.
Кабина УАЗика - это брезентовый тент на каркасе из тонкостенных труб. Все это, конечно, смялось, особенно передняя часть. Странно, что еще отделались такими ранами. Вскоре, со стороны Дархана появилась монгольская грузовая машина, и остановилась. Подходит главный инженер госхоза Алтан-Булак (Золотой источник) по имени Ганбатар (Стальной богатырь). Обсмотрел, расспросил и спрашивает, - чем вам помочь? Я ответил, что жду помощи из СОТа. Предлагаю ему ехать, он возражает. - Я подожду. Так и не уехал. Пока ждем помощи, попутно расскажу об Алтан-Булаке. Это современный госхоз, построенный советскими строителями на месте старого города Маймачен (торговый) от советского города Кяхта их разделяет пограничная колючая проволока и следовая полоса. Советский город Кяхта (ранее Тройцкосавск) возник в начале 18 века как торговая слобода, и имеет богатую историю. Через Кяхту проходили путешествия Н.М. Пржевальского, одна из которых завершилась в городе Кара-Коле, что на Иссык-Куле, впоследствии названным его именем. В Кяхте 1 марта 1921 года состоялся 1-й съезд Монгольской Народно-революционной партии организованный Сухэ-Батором и Чойбалсаном. Здесь создана Народно-Революционная Армия под руководством Сухэ-Батора. Отсюда началось освобождение Алтан-Булака, а затем и всей Монголии. Как-то мы с Ганбаром организовали занятия  по обучению механизаторов работе с пресс подборщиком. Занятия проводили на машинном дворе, под открытым небом. Ганбатор переводит. Через некоторое время понимаю, что механизаторы нас плохо слушают, все время что-то обсуждая, смотрят за мою спину. Я оборачиваюсь, и вижу, как 3 советских пограничника с овчаркой ходят, наклоняясь ,что то делают с колючей проволокой. Я спрашиваю у Ганбатора. – А что они делают на вашей стороне? Он отвечает - Мы же не охраняем. Вы охраняете!
Пока я рассказывал, где то минут через 50-60 со стороны Дархана приехал автокран с бортовой машиной и человек 5 сопровождения. Среди них был инженер по технике безопасности. Спросил откуда машина? Я опять повторил, что с Улан-Батора, с Торгпредства при Посольстве. Посольские машины имели синие камера, а все остальные –обычные, черные с белыми цифрами и инициалами ГМ, что означает-«Гадаадны Мэргэжилтен» - иностранный специалист. А у меня был номер ГМ 71-71. Инженер удостоверился в причине аварии – обломалась рулевая сошка правого переднего колеса. Сошка – это литая стальная деталь, которая через рулевые тяги передает усилие поворота баранки на колесо. Она, более чем наполовину сечения была треснута. Трещина была старая, уже почерневшая. Остальное доделала тряска. Машину поставили на колеса и погрузили на грузовик. Ганбатор уехал. С ним уехал и Чекунов. В автокомбинате машину разгрузили и затолкали в огромный бокс, задом к глухой стене. Остался я с охранником и многострадальной машиной. Наступила ночь. Охранник предложил горячего чая. Какой там чай, вся губа разбита. Охранник по телефону вызвал скорую. Приехал УАЗ-452 (в просторечии «Буханка») отвезли меня в СОТовскую поликлинику. Дежурный врач наложила мне швы с внутренней стороны губы и сделала, какой - то укол. Отвезли меня обратно к машине. Прилег я на заднее сидение и думки тяжкие думаю. Трещина старая, наверное еще в Чили приобретенная, а в вот аукнулось в Монголии. Не отметил еще годовщину пребывания, а уже залетел в такую историю. Мои тяжкие думки прервал громкий стук в металлическую дверь. Охранник открыл. На пороге стояла моя жена. Я ей, - зачем приехала, кто сказал, где дочка? Конечно же, ей рассказал Чекунов, у них дочка и осталась. Жена как то добралась до ПСМК. У начальника автобазы выпросила машину и ночью за 110 км приехала. И оказалась кстати. Предварительно сняв обломанную сошку поехал домой. Утром позвонил в Торгпредство Брусенцову. После обеда он приехал, забрал сушку и поехал докладывать Торгпреду о происшествии. Тот, якобы, посмотрел и предложил отправить деталь на завод. Специалисты В.О «Автоэкспорт» сказали, что данная модель давно снята с производства и вряд ли можно будет найти запчасти для замены. Нужно полностью менять мост. Впоследствии так и пришлось сделать. Интересен еще один нюанс в конструкции крепления лобовых стекол, которые изготовлены из 2х одинаковых частей, и при заваливании машины на бок, или при перевороте упор получается на боковую часть рамки крепления стекол, которые и вылетают с места, при этом, хоть и трескаются (триплекс), но на первый аварийный случай применимы. Доказано было неоднократно. А в моем случае, правое стекло вообще осталось целым. В итоге машину восстановил. Очень помогли мне в этом в автобазе ПСМК и ее начальник Виктор Костырин. Потом мы стали дружить семьями.
В 20 км. Южнее от Сухэ-Батора, в пойме реки Орхон находился поселок «Шамар»-центральная усадьба самого крупного в стране кормового хозяйства. Там была современная ремонтная мастерская, построенная «под ключ» советскими строителями. Остальной поселок - это щитовые бараки на одной улице. Большое количество сельхозтехники находилось в бригадах, которые располагались и за 60 км и за 100км. В мастерской, по контракту работал Николай Барабанов, бывший главный инженер колхоза из под Куйбышева (сейчас Самарская обл.). Как-то по весне, в начале сенокоса, мы договорились с ним провести занятия по изучению, обслуживанию и эксплуатации тракторов, пресс-подборщиков и другой сенокосной техники. Для этого, Николай почему-то выбрал самую отдаленную бригаду «Оргих» на левом берегу реки Селенга, километров за 90 от Шамара. Механизаторов должен был собрать и привезти в бригаду механик хозяйства Ганбат. Мы с Николаем выехали пораньше. Миновали реку Орхон, проехали госхоз Зунбурэн, пересекли реку Селенгу и налево вверх вдоль реки, по холмам километров 50. К вечеру добрались до бригады. За плотным частоколом забора из молоденьких сосенок виднелись трактора и другая техника. У ворот стояла юрта. Из юрты вышли 2 парня с модными прическами (волосы до плеч), запахнутые в дэли (монгольский халат, утепленный изнутри овчиной). Николай им разъяснил о предстоящих занятиях, они покивали головами. Потом Коля предложил заехать на сопку, сказав. - Там ветерок, комаров поменьше, там и заночуем. Заехали на сопку. Коля говорит, - спустимся вниз к реке, умоемся и покидаем (в смысле порыбачим). Рыбачили, в основном со спинингом. Собрались, стали спускаться по крутой тропинке. Коля впереди, я на метров 5 сзади. Вдруг он вскрикнул, сказав, - «все» - и пошел назад, навстречу мне, держась правой рукой за бедро. Я спрашиваю, - что случилось? «Змея, быстро вниз». Сели в машину, спустились. Пока спускались, он говорит. - На камне грелась, не заметил, черная , толстая. Подъезжаем к юрте. Подошли парни и с правой, открытой двери смотрят вопросительно. Коля спустил штаны. На бедре, почти «у этих самых» две небольшие красные точки. Коля спрашивает, - Лезвие есть?- Да, есть. - Доставай водку. Облил водкой лезвие и ногу, затем зажал двумя пальцами рану, и глубоко вдохнув,  резанул лезвием по ране и стал давить. Что уже там он выдавил, не знаю, но лицо его стало белым-белым, как мел. Вдруг он запрокинул голову и  стал вдыхать с хрипом. Я хватаю канистру с водой, набрав в рот, брызнул ему в лицо. Очнулся. Парни - ошалело выкатив глаза, смотрят на наши действия. Они - то не в курсе. В надежде, что они, что-то знают и чем-то помогут, говорю им - змея, змея укусила! Они не понимая, пожимают плечами. Я еще не знал по-монгольски слово змея, тат как за 1,5 года не слышал об их существовании.
Быстро, впопыхах достаю блокнот с ручкой и рисую извивающуюся змею. Они поняли и говорят - Могой, могой, доктор, доктор.  Я - доктор хаан? Хаан - где, это я уже знал. Они  отвечают – Зунбурэн.   Зунбурэн - это госхоз, километров 50 отсюда, по грунтовой и по холмистой дороге. Уже темнеет. Я обращаюсь к Коле - Что будем делать? Он. - Едем в Зунбурэн. С нами поехал один их парней. Коля лег на заднее сидение, положив голову ему на колени. Совсем стемнело. Я стараюсь ехать быстрее. Коля станет сзади, просит ехать тише - трясет, больно. Раз больно, значит живой. Навстречу светит фарами машина. Поморгал мне, остановились. Из кабины грузовой машины, из кузова которой виднелись головы людей, выходит Ганбат. Это он везет механизаторов в бригаду. Спрашивает: - Что случилось? Я объяснил. Он удивленно говорит - Я 15 лет здесь работаю, ни когда не встречал змей. Разъехались. Приезжаем в Зунбурэн. Подъехали к какому-то домику. В окнах темно. Только над дверями горит лампочка. Наш парень стучит в дверь, в окно. Выходит женщина в белом халате. Слышу, говорит - «Байхгуй, ходо явса». - Нет, уехала на стойбища. Коле говорю. - Ну что, поехали в  Шамар?. Коля просит. - Только Вале не говорите. Приехали в Шамар. Время около часа ночи. Везде темно. Больница аккурат напротив Колиного барака, через улицу. Разбудили дежурную, она сбегала за врачом. Быстро вернулась. Врач молодая, приятной внешности, закончившая Ленинградский мединститут (по словам Николая) сделали ему укол димедрола. Воткнули шприц внизу ноги у ступни и стали вытягивать, ничего не идет. Переставила шприц в другое место, постучала ногтем по шприцу, ничего не выходить. Врач говорит, - Кровь свернулась, и спрашивает. Как у вас лечат такие случаи? У нас старики свежим желудком овцы оборачивают место укуса и она все вытягивает. Короче, надо ехать в советскую больницу, в Кяхту или Дархан! Кто же пустит ночью через границу в Кяхту? Поедем в Дархан. Коля опять просит. - Только Вале не говорите. Едем. Парень остался. 5 км лесом и выезжаем на трассу и 85 км до спасательного, казалось, Дархана. Коля затих. Наверное, после димедрола. Временами, я его спрашиваю - Как дела? Он отвечает - Ногу не чувствую! Я сам без конца клюю носом. Хочется спать. Время уже под утро. С рассветом подъехали к городу. Коля знал где находится больница. Я бегу в приемную и сообщаю дежурной, что привез нашего специалиста, которого укусила змея. Дежурная спрашивает. - Откуда привезли? Я говорю - с Селенги . Она, -Ведите сюда. Побежал вытаскивать Колю из машины. У него нога не сгибалось. Подсунул голову ему под руку и доковыляли мы с ним до дверей. Дежурная дала ему стул и начала процедуру регистрации. Как обычно; Ф.И.О., где и кем работаете. Николай отвечает, -такой-то, работаю тем-то, в кормовой хозяйстве Шамар, у дежурной глаза округлились. -В каком еще Шамаре? вы же сказали Селенга. Да, я сказал, что с реки Селенги. А, тогда вы не наши. У вас есть своя, монгольская больница. Мы только строителей обслуживаем. Я возмутился. Человек умирает, а вы делитесь на наши не наши. Мы же, тоже советские люди. Дежурная сб… Продолжение »