Часть вторая.                                

Почему «пока» и почему часть вторая? Потому, что пришлось вернуться в Монголию 1982 году. В городе Дархан был отстроен так называемый Технический центр «Трактороэкспорт». Это современный комплекс зданий с громадным демонстрационным залом. Где были установлены такие объемные машины как комбайн «Нива», трактора К-701, Т150К, различные дорожно-строительные машины, и, конечно  же - пресс-подборщик и другие сельхозмашины. Учебные классы были оборудованы разрезными макетами узлов тракторов и других машин. Был так же большой гараж для сервисных машин снабженный необходимым гаражным оборудованием; как подъемник, компрессор, мойка и т.д. Все это надо было содержать и обслуживать самими специалистами. Я, например, стал заведовать гаражом, а кто кинозалом или учебными классами.  Контингент специалистов увеличился за счет «дорожников». Люди были новые, кроме генерального директора Н.М.Покровского, который приехал в Улан-Батор в год моего отъезда в 1979 г. и был директором строящегося тех. центра. Теперь все жили в девяти этажном жилом здании с сауной, бассейном и бильярдом. Дом находился здесь же во дворе тех. центра. Аналогичный тех. центр «Автоэкспорт» был построен в Улан-Баторе. Та вольница, в гуще который  оказался, особенно я, закончилась. Теперь задача состояла в том , чтобы монгольские механизаторы сами приезжали в тех. центр для повышения квалификации. Это организовывал Минсельхоз МНР. Не порывали связи и с базой «Амгалан». Но с Хайдовом уже деловых связей не было, так как в тех. центре были свои 2 штатных переводчика. Последний раз я с ним встретился 1994 году, когда приехал на 10 дней для заключения договора на поставку 35 пресс подборщиков (последняя партия). Мы с ним крепко обнялись, расцеловались. На глазах появились слезы. Сколько незабываемых дорог было вместе пройдено?
Часто приходилось ездить в Улан-Батор в Торгпредство. Как-то, уже новый Ген. директор Орешников Л.М.  попросил свозить с главным бухгалтером их в Улан-Батор. Поехали на «Ниве». Возвращаясь обратно, на одном из бесчисленных подъемов обогнал груженый КАМАЗ с длинномерным кузовом, с военными номерами. На спуске дорога стала поворачивать вправо, и стала такой ухабистой, что пришлось, сбавит скорости и лавировать между буграми и ямами. Вдруг, слева появляется обгоняющий на большой скорости КАМАЗ, и, не вписавшись в поворот, сходу перелетает наискосок придорожный кювет. Повиляв с боку на бок длинным кузовом, останавливается в поле метров за 30-40  от  дороги. Мы выскакиваем из «Нивы» и спешим туда. С правых дверей вываливаются 2 молодых прапорщика с выпученными глазами. Изо рта у них сыплются крошки, один поперхнулся и не мог говорить. Со стороны водителя выпрыгивает молодой солдатик и на меня - Чё вы так едете? Я не стал пререкаться, и со словами – Прости дорогой, ради бога! обнял его.  Молодец солдатик, - удержал машину, а то бы быть большой беде. Они везли на ремонт двигатели в авто. рем .бат, который находился в стороне от трассы, где-то в районе г.Дархан. Двигатели скучились к одному металлическому борту кузова, отчего он выгнулся дугой. Служивые полезли в кузов поправлять их. Я, еще раз извинился и, попрощавшись, мы уехали. Вот так, чуть не стал виновником аварии. Бог миловал.
Где то в году 1983 приехал из г. Харькова Володя Сероштан специалист по тракторам Т-150К. Пока он осваивался, пришла телеграмма с претензией на неисправность (мягко выражаясь – разбило блок двигателя) гарантийного трактора Т-150К в госхозе «Барунтурун» Убсурунского  аймака. Это, почти на самом запале страны, не менее 1000 км от Дархана. Я ранее   ездил в кормовое хозяйство «Тэс», это не доезжая 120 км до Барунтуруна. А посему, руководство решило, чтобы мы ехали вдвоем. УАЗик у меня был уже другой – поновее.  Решили ехать северным маршрутом, т.е. вначале на запад, через Эрденет до Булгана, а от нее уже на север до моста через р. Селенгу и далее, через 15 км надо было сворачивать на запад и так до самого Барунтуруна. Я же предложил свернуть на восток и проехать к реке Эгийн-Гол. Я о ней упоминал в самом начале, когда описывал озеро Хубсугул. Эгийн-Гол вытекая из озера, со своими притоками, наверное, является самой рыбной рекой Монголии, а именно - тайменью. Сибирская форель-таймень бывает до 80 кг и размером до 1,5 м. По силе, быстроте движений и сообразительности ему нет равных в  сибирских и монгольских  реках. И каждый советский специалист в МНР, наверное, мечтал поохотиться на эту изящную и сильную рыбу. И конечно же, я должен был показать молодежи «Загасны газар» - рыбные места. Что для нас какие-то лишние 50-60 км, если мы в день проезжали  по разбитой грунтовой дороге до 500 км. Доехали мы до моста через Эгийн-Гол, дальше дорога на Тэшиг сомон - моя “голубая” мечта, но VIP зона. Её еще называют «родиной тайменя». Дальше не поехали. Постояли  на мосту, посмотрели сверху на стоящих против течения рыбин, что-то вылавливающих в прозрачной воде. И вернулись немного назад к протоке соединяющегося с рекой. Протока была широкой, течение еле заметной. Володя тут же ушел к воде. Я пока провозился, и тоже стал спускаться. Тропинка пролегала почти вплотную к вертикальному скалистому обрыву. Вдруг, у самого уха раздалось характерное шипение, которое ни с чем нельзя спутать. Отпрянув, посмотрел в сторону обрыва, в углублении камней комком извивалась пятнистая змея, толщиной с большой палец. Спасибо «змеюшечка», что предупредила, а то пришлось бы оборачивать голову свежим желудком барашка, как рассказывал врач из Шамара. Да и барашка у нас собой не было. А до ближайшей советской больницы в город Эрдэнет280 км грунтовой дороги. Подхожу к воде. Володя стоит справа, метров 20 от меня. Спрашиваю - Ну что? Он отвечает - Ничего нет. Как этот нет? Сейчас вытащу. Закидываю блесну почти до противоположного берега и стал быстро подтягивать. Где-то ближе к середине протоки, на том конце хорошо затяжелело. Я упер конец рукоятки спиннинга в живот и стал еще быстрее накручивать катушку. Где-то за метров 5 от берега забултыхалось , завертелось. Отступая назад, рывком вытянул на берег таймешонка килограмма на 5. А может это был крупный ленок (младший брат – тайменя). Володя чертыхнулся, - А я думал, ты шутишь. Продолжаем кидать. Вдруг слышу слева шлепок об воду. Поворачиваю голову и вижу как, какая-то птичка на тонких высоких лапках с длинным клювом, удивленно глядя на воду, пятится назад. А по воде пошли круги. Оказывается, в этот день Ангел-Хранитель был не только у меня. Наши ребята рассказывали (еще до моего первого приезда)  как в какой-то командировке рыбачили, и пойманную рыбу насаживали в кукан. Потом, собравшись  у машины, попросили переводчика Сергелена принести кукан. Через несколько минут раздается отчаянный крик. Прибежали к берегу. Сергелен стоял, зажав руку, с нее стекала кровь. Оказалось, Сергелен обмотал леску вокруг указательного пальца  и стал кукан полоскать в воде. И тут хватануло. Я, потом на Амгалане видел Сергелена. Он мне показывал полусогнутый палец с крупными рубцами. А ему - то за что досталось? Как соучастнику, ходившему по берегу!  Ну, а мы с Володей продолжали выполнять «один из пунктов командировочного задания». Он перешел бродом протоку и ушел через лес острова к началу протоки. А я продвинулся к устью и стал кидать на границе с быстриной. Вскоре, что-то зацепилось. Вытянуло всю леску. Думал быстрым течением уносит леску. Пробую подтянут, стоит мертво. Может зацеп за корягу? Пока я раздумывал, леска ослабла. Оказалось одно жало на тройнике обломана. Стало вечереть. Володя вернулся «порожняком». Пока светло, надо готовить ужин. Я стал разжигать паяльную лампу, готовить таганок. Володя разделал рыбку и сготовил такую ушицу, с картошкой, лавровым листом и черным перцем, а  остаток  зажарил. В дороге всегда он готовил. И вообще, он был скор она руку, все у него кипело в руках. На заре, еще было темно, слышал, как он встал и ушел к воде. Вообще - то ночная рыбалка самая захватывающая, особенно на «Мыша». «Мышь» - это обманка, изготовленная из любого лёгкого, плавающего материала. Мы, обычно использовали  цилиндрическую  пористую резину применяемую на стройках. Продев стальную проволоку вдоль материала прикрепляли к ней два тройника, оду в середине, а вторую в конце обманки. Потом надо было ее обшить каким-либо мехом. Некоторые бывалые утверждают, что мех не обязателен т.к., якобы рыба ее не видит, а реагирует на два буруна уходящие от обманки. Не знаю, не пробовал без меха. А вот, что в лунную ночь не берет (может, видит обман) убедились и в этот раз. Позавтракав жареной рыбой, двинулись в дельную дорогу. Оставалось более 700 км. Доехали без происшествий. Претензия хозяйства удовлетворена. Поехали обратно. Но, уже южным маршрутом, заехав в одно из самых интересных и красивых мест в Монголии, где лава вытекшая из вулкана несколько миллионов лет назад перекрыла реку, прижав её к сопкам долины и образовало цепь озер полных рыбы, где сопки заросли сосновой и кедровой тайгой, а на востоке долину пересекает река, текущая в лавовом каньоне высотой в несколько десятков метров. Проделав путь в несколько тысяч километров без особых происшествий, слава богу, благополучно вернулись в Дархан. Потом уже Володя сам ездил этими маршрутами, но с другими специалистами.
Чтобы закончить повествования о рыбалке, хочу рассказать еще один небольшой эпизод, но без экстрима.  Как-то поехали в командировку большой группой на 2-х машинах. Был месяц май. Шла массовая посевная. Маршрут  лежал через Улан-Батор, где взяли представителя Минсельхоза, и далее  через Лун-сомон на запад. Первой остановкой было хозяйство «Баян-Нур» - «Богатое озеро». Хозяйство было только организовано - одни юрты. Подъехали к одной юрте - вроде как гостиница. Вселились. Вскоре пришёл «Дарга» - директор хозяйства. Сидим, беседуем через переводчика. Заходит какой-то мужчина, и что-то говорит дарге. Дарга спрашивает у нас. – Рыба нужна? Мы приглянулись. Да вроде нет, только приехали продукты пока есть. Но поинтересовались. – А, что за рыба? Да мы не знаем, посмотрите сами. (Монголы же не рыбачат). Вышли из юрты. Стоит трактор с тележкой. А в нем все дно устлано большущими сазанами по 3-5 кг каждый. Мы ошарашено спрашиваем. – Где поймал? – В реке километров 20 отсюда. А на что ловил, в сетку? – Нет. Руками ловил. Взяли мы у него 3 штуки самых крупных сазанов. Отъехали немного в степь и сделали себе ужин из жареного сазана с лучком и черным хлебом, да и с крепким чаем. Утром интерес взял верх. Набившись в одну машину, поехали туда, куда указал  тракторист и еще уточнил - Справа от моста. И действительно. На большой площади мелководья плавали большущие горбачи. Некоторые тёрлись друг друга, некоторые вертелись в паре или даже по трое, не обращая внимания на нас. Вот ребята повеселились. Сняв штаны побегали за рыбой, выбирая по крупней а помельче – отпускали. Выбрали штук 5 (коллектив большой) и поехали выполнять свои командировочные задания. Хочу заметить; Я рыбачил (за 7 лет) в разных местах Монголии и разными снастями. Но вот сазан никогда не попадался. На протоках, с небольшим течением, неоднократно видел, как вертикально вверх выскакивает сазан и потрепыхавшись  плюхается обратно. Но никогда не брался ни на какую снасть.
Из моих рассказов может сложиться впечатление, что   Монголия, это рыбная страна. Как не удивительно - это так. Все у них есть. Нет только нефти и газа.
Последней неприятностью, связанной с машиной случилось осенью 1984 году в уборочную зерновых. С группой специалистов из «Ростсельмаша» и с другими поехали мы на самый крайний восток страны. С нами был и Ген. Директор тех. центра на своей «Ниве». Должно же руководство иметь представление о хозяйствах, в которые мы ездим за тысячи километров и по каким дорогам? Проехав около 100 км, попутно заехали в новый город «Баганур», построенный с помощи СССР, расположенный недалеко от крупнейшего угольного карьера, снабжающего, новую  Улан-Баторскую ТЭЦ-4. Затем пересекли по мосту самую длинную (1090 км) реку Монголии - Керулен, которая течет на восток.  После моста дорога стала неважной. И вот, в одном месте дорогу преградила огромная лужа, образовавшаяся после обильных дождей. Остановились. Колея уходит в воду, а с другой стороны выходит – следовательно, дорога функционирует. Все смотрят на воду и ждут моего решения. Молодежь! И я осторожно поехал. Доехал почти до середины лужи и вдруг, левое переднее колесо проваливается, да так что у меня под ногами появилось вода. Быстро глушу двигатель, переобуваюсь в рыбацкие резиновые сапоги и выхожу через правую переднюю дверь. Открыв капот, вижу;  лопасти вентилятора задевают воду, - значит запускать двигатель нельзя. Попутно замечаю, что из трубочки для щупа контроля уровня масла выходят пузыри. Значит, в двигатель заливается вода. Закрыл капот. С противоположной стороны подъезжает ЗИЛ и монгольский водитель предлагает свои услуги. Кидает мне свой мощный трос и вытягивает меня на свою сторону, немного оттянув от дороги. Полез я под машину сливать масло. Воды было много. У меня была 3-х литровая канистра масла. Но этого мало, по самую нижнюю отметку щупа. Но, пока ехать можно. Вроде обошлось. Да не совсем, как позже выяснилось. Кстати, ЗИЛ не поехал  через лужу, поостерегся. Поехал объездом, как и наша «Нива». Доехали до Ундур-Хана - центра  Хэнтийского аймака. Там я долил масло и взял на запас. Поехали дальше на восток. В городе Чайбалсане – в центре Восточного аймака посетили техникум сельского хозяйства, где прочитали лекции по устройству и правилам эксплуатации машин, которых представляли. Дальше наш маршрут был направлен на юго-восток в госхоз «Халхин-Гол» (гол - означает река). Да, это та самая река, где проходили ожесточенные бои в 1939 году. И госхоз построен буквально в нескольких десятках метрах от берега реки. Дорога туда пролегает по ровной, голой степи. 340 км ни одного жилья, ни одной встречной машины. Иногда попадаются большие (несколько сот голов) стада дзери. Но, в отличие от Сухэ-Баторского аймака, где мы ехали с Хайдавом и дзери не обращали внимания, эти были пуганные, и стоя поодаль Зорко следили за нашими передвижениями. Иногда появлялись пара пограничников на лошадях и. осмотрев окрестности в бинокль , вновь скрывались в неровностях степи. Ориентируешься по накатанной колее или по телеграфным столбам. Если заблудишься или  поломается машина, то «шиндец». Особенно зимой. Снегу выпадает мало, так что колею видно всегда. Но на одной машине ехать опасно. А ведь ездили же! Проехав 250 км, мы сворачиваем налево, на восток к озеру Буйр-Нур, (Нур - означает озеро), северный берег которого находится в Китае. В это озеро впадает одним рукавом река Халхин-Гол. По историческим данным; у берегов этого озера обитало могущественное племя татар, которые якобы отравили отца Чингиз-Хана Есугея, а тот впоследствии уничтожил их поголовно, оставив только малых детей. От устья реки Халхин-Гол  можно поехать 60 км до госхоза, посещая десятки памятников, установленных в честь боевых частей, принимавших участие в жестоких боях против Японской Квантунской  армии в июле-августе 1938 года.  Тогда,  советскими и Монгольскими войсками командовал Георгий Константинович Жуков вместе с маршалом Х.Чойбаланом. За эту победу Г.К.Жуков получил свою первую Золоту Звезду Героя Советского Союза. Его бюст установлен на центральном проспекте Улан-Батора и открыт Дом музей его имени.
Госхоз «Халхин-Гол»- это современный комплекс со всей инфраструктурой, построенный с помощью СССР. В госхоз мы добрались засветло. Поселились в гостинице на 2м этаже жилого дома из белого, силикатного кирпича. Что-то меня потянуло посмотреть в окно в сторону реки. На берегу, что-то подозрительно много народу, и еще туда бегут пацаны  ну, и я пошел за пацанами - прихватив спиннинг - на берегу было много и рыбаков и наблюдателей. Я ушел подальше вверх по течению, и с обрывистого берега стал бросать блесну. Через пару бросков схватила рыбка, но, шла, на удивление не сопротивляясь. Даже поднимая её на берег, в воздухе она не шелохнулась. Это был таймень килограммов на 7-8. Бывалые рыбаки говорят, - если зацепишь за жабры или еще глубже, то ей больно, и она не сопротивляется. Покидал еще немного. Вдруг взялось. И опять, точно так же, как на Эгийн-Голе схватило и держит. Думаю коряга-зацеп. Леска 0,6 мм дрожит. подержал я несколько секунд в раздумий – отпустило. Смотал леску, блесна целая, а одно жало тройника обломано.  Продел сломанную ветку своей рыбе через жабры и пошел обратно. Смотрю - сидят 2 русских мужика и курят, с ним монгольский парень лет 20 с лишним, атлетически сложенный, рядом лежит большой мокрый мешок чем - то наполненный. Люди после праведных трудов сели покурить. Поздоровавшись, я спрашиваю, - Здесь коряги есть? Один из русских отвечает. - Здесь чисто. Я стал забрасывать около них. Опять. Схватило и держит. Я отдыхающим говорю, - Видите, что это? Вдруг монгольский парень спрыгивает в воду и стоя по пояс хватает мою леску и начинает потягивать к себе. Я кричу - Отпусти, отпусти! Но он продолжает тянуть. Ну и что? Дотянул до себя, наверное, уже за блесну взялся, а рыба как начала бултыхаться во все стороны, обдала парня водой  и…, сорвалась. Я только большую голову и увидел. Сплюнул я от злости и говорю парню, - Кто тебя просил?  Он  молча вылез на берег и стал выжимать мокрую одежду. И пошёл я в гостиницу, перекинув через плечо свою рыбу. Было это в сентябре и рыба «скатывалась» с верховьев в озера. Это была моя последняя рыбалка, и то, незапланированная. На другой день поехали по бригадам. Был разгар уборки, и людям было особо не до нас. В хозяйстве была большая группа советских специалистов-контрактников. В основном они и сопровождали нас в поездках по бригадам. Мимоходом съездили на места боев.   Покопались даже  в полу засыпанных окопах. Конечно, до нас уже в основном все было выкопано. Много было гильз, и даже целые патроны. Мне, например, достался диск от ручного пулемета с пулями, лежащими по кругу в расплаве свинца. Все это потом оставалось на ГКП «Амгалана», и  впоследствии, на тех. центре. Через несколько дней вернулись в Чойбалсан и поехали к себе - на запад. Но маршрут выбрали севернее реки Керулен (сюда мы ехали южной дорогой). Северная дорога уходит немного в сторону, к месторождению флюорита - Бэрх. По этой дороге её возят в Чойбалсан, где перегружают на  ж-д. платформы и увозят в Союз. Флюорит или плавиковый шпат-минерал который используется в металлургии, оптике и отличается своим красивым цветом-то розовато-фиолетовый, то изумрудно-зеленным, то янтарно- желтым или прозрачно-серым. Поделочным сырьем используется мало, из-за своей хрупкости. По дороге можно найти, выпавшие из кузовов автомашин неплохие куски различных цветов. По запасам флюорита Монголия занимает второе место в мире. Иногда дорога пролегает через галечник. При близком рассмотрении некоторые гальки оказываются…агатом, - поделочным камнем, из которого монголы изготавливают табакерки «Хурэг» - для нюхательного табака. Таких поверхностных россыпей в Монголии оказывается много. Конечно, за тысячи лет лучшие экземпляры подобраны. Тем не менее, мы тоже каждый, что - то себе подобрал. Едем дальше. Уже вечереет. Вдруг, неожиданно, моя машина глохнет. Искра пропала. После недолгих поисков выяснилось, что валик трамблера не вращается. По всем ориентировочным данным до городка Бэрх остается километров 30-40. «Нива» взяла меня на буксир. Доехали до городка. Переночевали в гостинице, а утром - позавтракав - взялся за ремонт. Снял с двигателя трамблер. Валик никак не хотел вращаться, так прикипел к корпусу. Вообще-то, я и в пути замечал, что давление масла в двигателе постепенно падает.  У проходящего мимо мужчины спросил, где тут можно подремонтироваться? Он показал на бараки геологов, где я и добыл в их мастерской старенький, но вполне пригодный корпус с вращающимся валиком. Собрав из 2х один трамблер, вышел из положения. Это была моя последняя неисправность (мягко выражаясь) в дороге. В апреле 1985 года я уехал на родину. Потом уже, через 3 года, от своего заводского сменщика узнал, что двигатель машины пришлось перебрать, и менять все вкладыши. Видимо, купание в невинной луже, очень даже сказалось. 
Перед моим отъездом из Монголии, Володя Сероштан попросил подарить ему блесну. Удивительная скромность! Ведь секрет был не только в блесне, но и в спиннинге,  к блесне я приложил и спиннинг, и все, что было. Больше я никогда не рыбачил. В 1993 году, меня как заслуженного мастера по командировкам послали выбивать подшипники на Харьковский подшипниковый  завод. Заехал я и к нему, но не застал его. Он был опять в загранкомандировке. Посидели с его женой, по вспоминали о нашей жизни в Тех.центре. Так наши жизненные пути и разошлись.
О Монголии можно рассказывать бесконечно много. Интересно было бы рассказать и о народах живущих издавна здесь, таких как местно-русские или казахи. Интересно, что в монгольском языке более сотни слов заимствованных из тюркского языка (или наоборот). Монголы считают, что слово «Арбат» - это десять батыров, а слово «Есентуки» - девятое знамя и т.д. Надо заметить, что МНР, описываемая мной – это Внешняя Монголия, а есть еще и Внутренняя Монголия, - автономный район Китая.
Она опоясывает МНР с северо-востока и по югу, почти до Габи-Алтайского аймака на западе. Какой она площади, больше или меньше? А вот население, говорят, там более 5 миллионов против 1,914 млн. (перепись 1986 года). Судя по фильму Никиты Михалкова – «Урга-территория любви» язык и быт внутренних монгол, почти не отличается от внешних монгол. Только городские сцены с китайскими ресторанами подсказывают, что это происходит не в МНР. Там я встречал  семьи, имеющие 12 и 14 детей.